« испокон веку люди верили, что душа
непогребенного не знает покоя…»
Вертолет «Ми-2», перенесший Андрея Громова и его товарища через перевал, стремительно набрал высоту и через пару минут исчез за бугристой линией предгорья.
— Хорошо-то как! – осмотревшись, сказал Громов. Глубоко, всей грудью вздохнул и с восхищением добавил:
— Воздух — божья благодать!
— Морской, а в нем вся таблица Менделеева, — многозначительно подтвердил Сергей Плыкин, приятель Громова – ученый из областного НИИ.
Когда-то они учились в одном классе. После школы, потеряли друг друга из вида. Год назад случайно встретились в родном городе. С удовольствием возобновили отношения.
Как-то Плыкин предложил Громову махнуть с ним на одну из рек восточного побережья – Сиреневую. Сергей, по роду своей профессии, занимался там исследовательской работой. В очередную командировку, он решил взять с собой друга.
— Рыбалку и отдых я тебе гарантирую, — пообещал Плыкин. Андрей загорелся заманчивым предложением и с радостью согласился.
И вот они здесь…
Громов никогда не бывал в этих местах. Уже в полете, наблюдая за проплывающей под вертолётом местностью, он начал восторгаться удивительным живописным пейзажем. Вид с высоты завораживал. Не верилось, что всего лишь несколько десятков километров отделяют их от ближайшего крупного поселка. Внизу проплывали заросшие таёжной растительностью горы, пики величественных скал, серебристые ленты рек на дне горных ущелий… Одна из них, вырвавшись из плена теснины, разливалась в пойменных лугах. Это река Сиреневая круто меняла направление и за новым поворотом втекала в необъятное, сливающееся на горизонте с лазурными небесами, море…
Чтобы успеть засветло, приятели, не теряя времени, приступили к работе: надо было поставить палатку, установить сеть, приготовить к завтрашнему дню оборудование. Взялись за дело. Работа спорилась. Когда друзья закончили, начало смеркаться.
Оранжевый диск солнца почти скрылся за горным хребтом, а его последние лучи таяли на склонах, растворяясь в неумолимо надвигающихся сумерках. Заметно похолодало. Подул колючий восточный ветер. Пелена тумана, висевшего над морем, вдруг сдвинулась, потемнела и сплошным фронтом поползла к скалистым берегам.
Пока Плыкин проверял сеть, Андрей развел костер, начистил картошки. Когда Сергей вернулся – котелок висел на крючке, а Громов раскладывал компактный походный столик.
Уха получилась на славу — ароматная, наваристая, сытная. Выпили «Столичной», закусили. Вспомнили школьные годы, учителей, одноклассников.
Тем временем совсем стемнело. Туман, закрывая мерцающие в вышине звезды, вползал когтистыми лапами в долину Сиреневой. Растекался над водой. Заполнял прибрежные заросли, подбираясь все ближе и ближе к месту их рыбацкой обители.
Сергей протяжно зевнул:
— Что-то в сон потянуло.
— Да ты ложись, я еще посижу, когда ещё из города вырвусь, — отозвался Громов, улыбнувшись товарищу.
— Ну, смотри, долго не засиживайся.
Сергей, опять не сдержавшись, зевнул. Махнул рукой и исчез в палатке.
Андрей положил под бок старую военную куртку и поудобнее устроился на брезентовом полотне. Наблюдая полулёжа за игрой огня, он слушал шум прибоя, журчание реки на перекате. Наслаждался долгожданным отдыхом и безмятежностью. Где-то за спиной в речной лагуне время от времени плескалась рыба, шуршал в высокой траве ветерок. Больше ничто не нарушало спокойствия дремавшей природы.
Прошло с полчаса, а может быть и более. Немного похолодало. Андрей поменял позу. «Пора спать» — подумал он и уже собрался, было вставать, когда вдруг со стороны моря до него донесся короткий, едва уловимый вскрик.
Громов насторожился, прислушался, напрягая слух. Тихо. Ничего особенного – обычные звуки ночи. Попытка рассмотреть что-нибудь не увенчалась успехом. За границей, освещенной пламенем костра, окружающий его ландшафт погружался в таинственную непроглядную темноту.
Послышалось — предположил Громов. Поднялся, на всякий случай выдержал паузу. Ни каких странных звуков. Только шелест травы и шум набегающих на берег волн. «Точно, послышалось» — убедил он себя и шагнул к палатке.
— А-а-а-а!!!
Андрей мгновенно развернулся на месте. Теперь он отчетливо услышал женский крик. Несколько секунд он стоял, как вкопанный. Наконец оцепенение прошло, и Громов не раздумывая ринулся к морю.
Он выбежал на песчаную отмель. Осмотрелся — никого. Крик, снова раздался, но намного дальше, чем тогда, когда он впервые услышал его. Уверенный, что в нем нуждаются кинулся направо, где перед шагнувшей в море скалой начиналось сплошное нагромождение огромных валунов. И именно оттуда звучал голос женщины. Только сейчас это был уже не крик, а стон – слабый и хриплый.
Прибойные волны за сотни лет отшлифовали камни, придав разбросанной породе сглаженные овальные формы. Днем они напоминали лежбище морских животных. С наступлением ночи картина переменилась. Опустившаяся темнота превратила валуны в загадочные жутковатые фигуры.
Он поднял ногу на каменную глыбу – ее поверхность была скользкой и влажной, в нос ударил гнилостный запах разлагающихся водорослей. Прыгая с камня на камень, рискуя потерять равновесие и свалиться в воду, двинулся дальше. Преодолел с полсотни шагов и в растерянности остановился.
С того момента как он вступил на скользкие валуны, стоны прекратились так же внезапно, как и начались. Вокруг стояла давящая обволакивающая тишина. Только всплески прибойных волн нарушали это затянувшееся безмолвие.
Налетевший порыв ветра взъерошил его волосы и скользнул под расстегнутую на груди куртку. Громов поежился.
— Чертова темень! Теперь куда? — спросил он себя и попытался огоньком зажигалки осветить ближайшее пространство. Он так стремительно бросился на помощь, что не вспомнил о фонаре, который бы сейчас очень пригодился. Пламя задуло ветром – его вновь окутала сгустившаяся темнота. Он ощутил смутную тревогу и какое-то щемящее беспокойство.
— Что с ней? Почему замолчала? — занервничал он, – неужели…
Ему не хотелось даже мысленно произносить слово «умерла». Перспектива наткнуться на мертвое тело пугала его. Вид покойников вызывал в нем мистический трепет и отвращение. Но, не взирая на предательский, поднимающийся из глубины души страх, Андрей не струсил.
Он почувствовал, как забилось в груди его сердце так часто и сильно, что, казалось, ещё немного — и оно вырвется наружу. Напряжение нарастало. Заставил себя собраться и крикнуть:
— Э-эй, отзовитесь, где вы?!
Его крик одиноко пронесся над побережьем, а эхо утонуло в густом тумане. И опять тишина… Холодная жуткая тишина…
Томительные минуты ожидания спорили с самой вечностью — никто не отзывался.
— Кто она? Как попала сюда? — озадаченно рассуждал он, вступив в мысленный диалог с самим собой. Вокруг безлюдная, непроходимая местность, к тому же заповедная. Здесь можно встретить мужчин, егерей, заповедника. Но женщину?!
— А вдруг она жертва кораблекрушения? Какого? Когда они прилетели, горизонт был чист – ни одного судна. Туман! Катастрофа произошла в тумане, далеко в море. Вряд ли. Продержаться в ледяной воде, тем более выбраться на сушу невозможно. Почему в воде? На шлюпке. И что, моряки не смогли пристать к берегу? Не моряки, а женщина. Если она одна осталась в живых – это вполне вероятно. Не сходится. Тут нет рифов, не штормит… И потом, как они проглядели лодку… — продолжал размышлять Громов.
— Тогда чего ты стоишь? – сказал он сам себе, — возвращайся и спокойно ложись спать. Если это не катастрофа – значит иллюзия. И всё это тебе всё показалось!
Но он ясно слышал крик, стоны. Ему не показалось! Наверное, она потеряла сознание и сейчас ее жизнь зависит от его расторопности. Не надо думать, откуда она и что случилось, надо иди и искать.
Рассуждать дальше не имело смысла. С опаской он тронулся с места. Мысль, что можно найти тело мертвой женщины, не давала ему покоя. А тут ещё, ко всему прочему, ему начало казаться, что за ним наблюдают, следят за каждым его движением.
Андрей ругнулся в сердцах и попытался избавиться от неприятного ощущения. Но мысли снова возвращались к страшному предположению. Возбужденный мозг рисовал в сознании ужасные картины, а впереди в кромешной мгле, ему стали мерещиться какие-то мелькающие тени.
Осматривая метр за метром, он осторожно продвигался в потемках. Плотный туман и почти осязаемый мрак мешали ему. В двух шагах ничего не было видно. Казалось, он заблудился, вошел, сам того не желая, в лабиринты преисподней. Но это только казалось.
Вдруг стал накрапывать мелкий дождик. Это отвлекло Громова от мрачных мистических предположений. Одежда его покрылась каплями, с намокших волос потекли по щекам тоненькие, неровные струйки…
Но вскоре Андрей, охваченный волнением, опять замер. Ни звука, ни стона, ни криков о помощи… Идти уже было некуда – неприступной преградой встал на пути утес, слева черные камни исчезали в глубине морской пучины.
Страх, недоумение, опасность слились в одно неподдающееся объяснению тягостное чувство. Он был готов развернуться и бежать от этого места. И в то же время что-то удерживало его. Уже не долг, а нечто другое. Что-то притягивало в темноте.
— Где же она? – нервно сглотнув, прошептал он.
Звать в пустоту не хватало смелости. Да и был ли в этом смысл? В его голове, сменяя друг друга, рождались то предположения, то вопросы.
Вероятно, как не прискорбно, он опоздал. Тогда, где же тело?! Все осмотрел. Не мог же пройти мимо, если она была здесь… А если нет?!
Громов пожалел, что подумал об этом. Чувства одиночества и отчаяния овладели им, и он каждой клеткой ощутил враждебность окружавшей его темноты.
Кинул взгляд в сторону палатки, где-то там, закутавшись в теплый спальник, спит Сергей.
— А, может быть, и я сплю? И это бессмысленное блуждание просто сон?
Крик ночной птицы вернул его к реальности, он вздрогнул от неожиданности. Несмотря на испуг, обрадовался – хоть какое-то живое существо обнаружило свое присутствие.
— Ну, все, с меня хватит, — решил Громов, повернулся и уже собирался перепрыгнуть на соседний валун, как тут его словно током ударило.
— Помоги-и-те, — прохрипел за спиной, сдавленный женский голос. Совсем рядом, так близко, что он кожей почувствовал колебание воздуха. Жгучий мороз прокатился по позвоночнику, сердце сжалось, заколотилось вновь с бешеным, нарастающим темпом. Ладонь, холодная, как лед опустилась на его плечо. Громов остолбенел.
Если бы он смог взглянуть на себя в зеркало, то не узнал бы своего отражения. Мышцы лица сократились в болезненной гримасе, а в широко распахнутых глазах, застыл неописуемый дикий ужас.
— Кто вы? — с трудом ворочая языком, произнес он непослушными губами.
В ответ гнетущее молчание.
Громов усилием воли овладел своим скованным телом и начал медленно разворачиваться в её сторону. От того, что он увидел – кровь застыла в жилах.
Прямо перед ним омерзительный в обезображенной наготе стоял женский ТРУП! Глазные яблоки на лице женщины отсутствовали. Вместо них на Андрея уставились две зияющие впадины. И она ужасно неестественно тянула к нему свои растопыренные ладони.
Нечеловеческий душераздирающий вопль Громова пронзил ночь. Последнее, что отпечаталось в растворившемся сознании – оскаленный рот с прогнившими губами, из которого толчками выливалась пенистая белая жидкость…
Андрей судорожно открыл глаза. Первые мгновения он не мог понять, где находится. Ужасная фигура трупа все еще стояла перед глазами. Постепенно, затравленно озираясь по сторонам, Громов стал приходить в себя.
— Сон…- облегченно выдавил он, узнавая расположенные вокруг предметы: двухместную палатку, оборудование, в ногах потухший костер. Сизый дымок еще вился над ним, отрывался седыми лоскутками и исчезал в прохладном сыром воздухе.
Громов сел. Тело ломило, как будто по нему проехал грузовик. Не обращая внимания на покалывание в затекших ногах, он пошарил в кармане куртки, достал смятую пачку сигарет. Закурил, затягиваясь глубоко и часто.
Реальность сна поразила его. В тумане, не таком плотном, как представлялось в кошмаре, вырисовывались неясные очертания скалистого утеса. Под впечатлением сна скала и наяву выглядела мрачно и угрожающе.
— Вот, чёрт, приснится же такое! Век не забудешь! — подумал Громов, непроизвольно передернув плечами. Образ мёртвого лица вновь всплыл перед мысленным взором, и только усилием воли Андрей заставил исчезнуть жуткое видение.
Андрей посмотрел на циферблат наручных часов – четыре. Начало светать. До подъема оставалось немного времени. Он встал, потушил носком сапога сигарету, кинул взгляд на темнеющий склон утёса.
Вспомнив сон, внутренне содрогнулся. Никогда в жизни он не видел таких кошмаров. Он развернулся и пошёл к палатке. Невольно ускорил шаг, ощутив прилив необъяснимого беспокойства. Резко ввалился внутрь.
Сергей тихо посапывал в спальном мешке. В присутствии товарища внезапный страх прошёл и Андрей почувствовал себя в безопасности. Уснул не сразу, еще долго ворочался с боку на бок – фрагменты кошмарного сновидения то и дело вставали перед глазами. Лишь, когда совсем рассвело, он провалился в долгожданный, спасительный сон…
Утром Громова разбудил, звучный, голос Плыкина.
— Просыпайся, дружище! Работа ждёт!
Андрей, с трудом приподняв веки, недоуменно уставился на напарника. Он не выспался и чувствовал себя совершенно разбитым. Подниматься ему не хотелось. В конце концов Плыкин растормошил его. Громов, сбрасывая с себя остатки утренней дремоты, стал выбираться из спальника. Спустя минут десять после утреннего моциона в горной реке, он окончательно проснулся…
Пока друзья завтракали, туман рассеялся. Сквозь прорехи в облаках показались кусочки ярко-голубого небосвода. Это радовало. Наступающий день обещал быть солнечным и теплым. Перекусив, молодые люди занялись делом.
Трудились не покладая рук, перекуривали на ходу. Андрей много узнал. Пылкин с удовольствием рассказывал ему о смысле своих исследований, о значении полученных данных для составления прогнозов на будущие нересты лосося.
Работа на свежем воздухе увлекла Громова. Он с интересом выполнял поручения Сергея. Замерял, взвешивал, записывал в журнал результаты. Единственное, что омрачало настроение – видения. Всякий раз, при взгляде на утес он видел перед собой жуткую утопленницу из ночного кошмара.
Около полудня они закончили. Собрались, упаковали инструментарий, и чтобы скоротать часок-другой, отправились прогуляться вдоль побережья.
Погода разгулялась. Над бугристой линией хребта висели редкие облака, кое-где цепляясь тучными туловищами за живописные вершины.
Громов, уставший от городского шума, наслаждался тишиной. Точнее не тишиной, в полном смысле этого слова, а звуками непривычными для его слуха. Звуками знакомыми, но здесь, вдали от областного центра, ничем не приглушенными и поэтому такими необычными и ласкающими. Шорох травы, плеск волн, ветер, шуршащий кронами деревьев, воспринимались по-другому, рождая проникновенную музыку, композитором которой была сама ее величество Природа.
Он шёл за Сергеем, внимательно вглядываясь в серый песок. Очень хотелось найти что-нибудь особенное среди экзотических даров моря, выброшенных во время шторма на сушу.
На пути попадались охапки скрученных водорослей, останки погибших крабов, морских ежей, а также следы человеческой деятельности: разнообразный мусор, пластмассовые емкости, поплавки, рваные, присыпанные песком, рыболовные сети.
Примерно через полтора километра друзья повернули обратно. Дорога назад показалась короче, и вскоре мужчины возвратились к месту стоянки. До прилета вертолета еще оставалось немало свободного времени.
— Пойдем к скале, — предложил Андрей приятелю.
Тот конечно не знал, что переживал его товарищ, и не догадывался, что это предложение не было простым любопытством. Громова будто магнитом тянуло к тяжёлым, коричневым склонам. Видения не исчезали. Лицо смерти, увиденное во сне, преследовало его, о чем бы он ни думал. Это угнетало. Чтобы покончить с навязчивым образом, он решил пройтись по реальным местам злосчастного сновидения. Если бы Плыкин отказался, Андрей сам бы сходил к утесу. Сергей не возражал.
Когда приятели приблизились к началу каменной гряды, у Андрея возникло довольно сильное ощущение тревоги, такое же как и во сне. Но это был не сон. В дневном свете, камни и утес не были похожи на загадочные мистические изваяния. Тем не менее, охватившее его смятение не проходило – наоборот усилилось, поэтому Громов невольно замедлил движение. Сергей же значительно оторвался, не заметив замешательство друга.
Вот он соскочил на лежащий рядом валун, слегка покачнулся, еще раз прыгнул ближе к воде и остановился. Вернее не остановился, а отшатнулся, словно увидел что-то страшное. Громов окликнул его, поинтересовался, почему он остановился. Но, Сергей, не отзывался. Стоял, прижимая ладонь к лицу, не реагируя на вопрос товарища.
Андрей подбежал к нему, выглянул из-за спины. … Горечь тошноты подкатила к горлу. В узкой заводи между камней волны покачивали мертвое тело молодой женщины. Когда-то пышные волосы плавали на поверхности, обрамляя запрокинутую, тронутую разложением голову. От трупа шло невыносимое зловоние.
Пораженный случившимся Андрей, словно издалека услышал слова Плыкина. Он говорил о какой-то недавней трагедии, о том, что среди погибших была девушка, которую так и не нашли. Рассуждал о превратностях судьбы, еще о чем-то, во что Громов уже не вникал. Его разум всколыхнулся от непостижимости. Он узнал несчастную. Узнал и содрогнулся. Это была она! Утопленница из ночного кошмара.